Особенная стать России

И тут Соловьёв максимально ехидно спросил: "А почему мы не должны делать так, чтобы они их не бомбили?".

Мужик сразу погрустнел и тихо произнёс: "Потому что это неправильно".

А я в это время громко орал: "Да!".

Потому что даже зрелый, прожженный и видавший виды дядька, считающий себя расчётливым циником, не может преодолеть свои базовые ценностные установки.

Потому что меркантилизм – это не про русских. Русский не может, не хочет и не будет меркантильной и расчётливой сволочью.

Меркантилизм придумал сэр Фрэнсис Бэкон в Британии. Иезуитский принцип "Цель оправдывает средства" придумал Игнатий Лойола. Обучающий двойным стандартам "Государь" написал Никколо Макиавелли. В России ничего из этого появиться не могло.

Для нас правда и справедливость важнее выгоды.

Я сам от этого всю жизнь страдаю. Молчи – и будешь заместителем губернатора, молчи – и будешь директором института, молчи – и сможешь жить в родном городе, не преследуемый нацистской властью. Но не могу.

Именно поэтому русские добровольцы уже как минимум пару столетий воюют по всей планете, где творится несправедливость – от войска Гарибальди в Италии и до бурского ополчения Оранжевой республики в Африке.

Именно поэтому Советский Союз помогал бороться с угнетением и империализмом по всей планете, включая Африку, Азию и Латинскую Америку.

Именно поэтому элитные спецназовцы гибли в Беслане, закрывая собой детей. Хотя это "не рационально".

Это перечисление можно продолжать очень долго.

Мы не мыслим категориями прибыли и выгоды. Вернее, мыслим, но ровно до того момента, как не услышим детский плач или не увидим, как сильные бьют слабого.

Тогда нас клинит, и мы бежим сломя голову восстанавливать справедливость.

Мы смеёмся с "В интернете кто-то не прав", но при этом ожесточённо отстаиваем Правду, устраивая холивары по любому поводу.

Мы, конечно, можем быть и циничными, и расчётливыми. Но глубинное целеполагание у нас при этом будет не "разбогатеть", а "установить/восстановить справедливость". Иногда "по закону", иногда "по понятиям", но всегда по совести.

Иначе мы предадим себя, а этого не стоят все деньги мира.

Может пора признать это, как нашу глубинную сущность, и перестать пытаться быть кем-то ещё в безрезультатных попытках соответствовать чьим-то представлениям "как рационально". Тем более, что считающий себя рациональным и меркантильным западный мир переживает очевидный упадок.

Не потому ли, что у них не осталось души?

Мы – не абстрактная "Европа", мы – Россия. У нас особенная стать.

Александр Роджерс